Дома сидеть надо. Может ли осужденный в Беларуси иностранец отбывать наказание в своей стране
Анастасия Бойко|Михаил Полозняков|Вика Рожицына
Дома сидеть надо. Может ли осужденный в Беларуси иностранец отбывать наказание в своей стране

Александр Геджадзе. Фото: «Вясна»

В московский суд поступило дело о передаче Александра Геджадзе — осужденного по «протестной» статье 342 УК россиянина, которого беларуские правозащитники признали политзаключенным. На его примере «Медиазона» разбирается в процедуре передачи заключенных другой стране для отбывания наказания.

На сайте Московского городского суда появилась информация о деле осужденного в Беларуси гражданина России Александра Геджадзе.

В апреле 2021 года суд в Минске назначил Геджадзе 3 года колонии. 36-летний россиянин обвинялся в грубом нарушении порядка (часть 1 статьи 342 УК) — он привез в ЖК «Каскад» автомобильные покрышки, из которых местные жители соорудили баррикаду во время протестов в октябре 2020 года.

В суде Геджадзе признал вину частично: он не отрицал, что перевозил покрышки, но утверждал, что не знал, для чего их будут использовать. В ноябре 2021 года беларуские правозащитники признали его политзаключенным. По их сведениям, россиянин отбывает наказание в ИК-1 в Новополоцке. Родственник Геджадзе подтвердил «Медиазоне», что он находится в колонии.

Согласно информации на сайте Мосгорсуда, дело Геджадзе передано в Савеловский районный суд Москвы и зарегистрировано 28 января 2022 года под номером 4/17-0010, его должна рассмотреть судья Анна Козлова. В карточке дела указано, что оно принято к производству «в порядке исполнения приговоров иностранных государств (пункт 21 статьи 397, статья 472 УПК РФ)».

Практика передачи осужденных для отбывания наказания из Беларуси в Россию регулируется Конвенцией стран СНГ 1998 года. Согласно этому документу, с ходатайством о передаче вправе обратиться «сам осужденный, его близкие родственники, законный представитель и адвокат». Передача возможна, если «лицо осуждено за такие деяния, которые по законам Договаривающихся Сторон, осуществляющих прием-передачу, являются преступлениями, влекущими наказание в виде лишения свободы».

Геджадзе осужден за грубое нарушение порядка, но в российском УК нет такой статьи. В карточке его дела на сайте Мосгорсуда указана часть 2 статьи 212 УК РФ — участие в массовых беспорядках (от трех до восьми лет лишения свободы).

«Если такого преступления нет в УК Российской Федерации, приговор иностранного государства не может быть признан, и суд выносит постановление об отказе в признании приговора суда иностранного государства», — говорит адвокат Антон Гашинский.

Вместе с тем юрист обращает внимание на постановление пленума Верховного суда России от 14 июня 2012 года «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания». В нем разъясняется, «что несовпадение в описании отдельных признаков состава преступления, в совершении которого обвиняется лицо, либо в юридической квалификации деяния не является основанием для отказа в выдаче, поскольку оцениваться должны фактические обстоятельства имевшего место деяния и его наказуемость по законам обоих государств».

Если «аналогия преступлений имеется», продолжает Гашинский, то «вопрос о передаче осужденного возможно инициировать», а по какой именно статье российского УК следует квалифицировать поступок Геджадзе, решает российский суд.

«В процессе участвует прокурор и как правило адвокат. Каждая из сторон доказывает свою позицию. Окончательное решение за судом. Если приговор не будет признан, то лицо не будет передано для отбытия наказания. Пока суд идет в России, осужденный сидит в Беларуси. После признания еще нужно согласие Беларуси на передачу. Так что роль адвоката в таком процессе очень велика», — объясняет Гашинский.

Юрист уточняет: при передаче осужденного в Россию срок заключения, назначенный беларуским судом, не изменяется, если только он не больше верхнего предела, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ — в таком случае российский суд должен назначить максимальное наказание.

Гашинский приводит пример из собственной адвокатской практики: П., осужденный в Беларуси на шесть лет колонии за организацию проституции (часть 2 статьи 171 УК), был передан в Россию. Максимальное наказание по аналогичной статье 241 УК РФ — пять лет, поэтому срок П. сократился на год. «Нарушений тут никаких нет, так как согласно имеющимся нормам, нельзя назначить для отбывания наказания более длительный срок, чем был назначен по приговору суда, а меньший срок — допускается», — говорит защитник.

В Савеловском районном суде Москвы выслушали вопросы «Медиазоны» и пообещали ответить на них позже, но на момент публикации так и не перезвонили.