«Первый допрос длился почти 36 часов». Основательница «Пресс‑клуба» дала интервью после освобождения
«Первый допрос длился почти 36 часов». Основательница «Пресс‑клуба» дала интервью после освобождения

Основательница «Пресс-клуба» Юлия Слуцкая впервые после освобождения рассказала о том, как ей предложили написать прошение о помиловании, а также об обвинении по делу и условиях содержания в СИЗО, пишет организация.

В интервью «Пресс-клубу» Слуцкая рассказала, что освобождение ее и других сотрудников организации «не имеет никакого отношения к Воскресенскому и его программе».

«Нам всем действительно приходило его письмо, оно пришло всем политическим в нашей камере, а их было пять. Но никто из нас на него не отвечал», — пояснила она.

По словам Слуцкой, сами сотрудники «Пресс-клуба» не собирались писать прошение о помиловании до тех пор, пока к ним не «пришли с таким предложением».

«В Уголовном кодексе есть статья, в которой описано, на каких основаниях может быть прекращено уголовное дело. Она предполагает признание вины и двукратное погашение ущерба. Я очень долго думала над этим предложением и не давала согласия. Но я видела, что мы сидим долго и конца этому нет, что это совершенно бесполезно и бессмысленно», — уточнила основательница организации.

При этом Слуцкая «понимала, что признание вины не требует от нас никого оговаривать, кроме нас самих».

«А мы это переживем, ведь мы взрослые и умные люди, которые понимают, что происходит. Нам надо было просто выйти. Решение было на мне, и я его приняла, просто потом попросила команду прислушаться ко мне и принять его. Нас всех ждали родные и близкие, которые страдали не меньше нас все эти месяцы. И все равно решиться на это было непросто», — рассказала она.

В обвинении по делу против «Пресс-клуба», по словам Слуцкой, указано, что организация пользовалась упрощенной системой налогообложения, не имея на это права, поскольку сдавала помещение в аренду.

«А то, что мы в этом помещении работали сами, помогали проводить мероприятия, занимались их продвижением, организовывали съёмки, это никого не волновало. И признание нашей вины звучало так: мы работали, проводили ивенты, мероприятия, действовали в рамках своей миссии, мы консультировались с бухгалтерами и юристами, платили налоги и были уверены, что ничего не нарушаем. Но если следствие считает, что здесь есть нарушения, мы готовы признать вину и возместить ущерб», — добавила основательница «Пресс-клуба».

Ущерб, указанный в деле, в итоге был погашен за счет средств на счетах «Пресс-клуба» и денег, которые получила дочь Слуцкой, продав недвижимость.

Бывшая сотрудница БТ Ксения Луцкина и ее оператор Денис Соколовский, которых связывают с делом «Пресс-клуба», по словам Слуцкой, «не имеют никакого отношения» к деятельности организации, и она пыталась объяснить это во время допросов.

«Ксения один раз участвовала в хакатоне, который проводил "Пресс-клуб", и её проект был в числе победителей. Я видела её всего один раз в "Пресс-клубе" и то мимолётом. Второй раз увидела её уже в Следственном комитете. Не знаю, предлагали ли ей написать прошение. Мне известно, что сейчас ей предъявлено новое обвинение по другой статье», — уточнила она.

Кроме этого, основательница организации рассказала, что ее первый допрос по делу длился бесперерывно 36 часов — при этом у нее не было адвоката.

«В какой-то момент я просто отказалась говорить, потому что уже плохо контролировала свои мысли. И тогда мне дали поспать час прямо за столом при включённом свете. Я до сих пор под впечатлением от тех первых 36 часов», — добавила она.

На вопрос об условиях содержания Слуцкая заметила, что ей, по сравнению с сыном, повезло, а Петр находился под стражей в «одной из самых худших камер».

«Сидел он в одной из самых худших камер в этой тюрьме — в так называемом "Шанхае", который находится в подвале, где всегда сыро, где на 30 квадратных метрах живут 25 мужчин, спят на трёхъярусных нарах. В этой камере сигарета плесневела через несколько дней. Там крысы и тараканы ели хлеб и колбасу, которые передавали родные. По сравнению с Петей, мои условия были прекрасны — всего восемь человек в 15-метровой камере. У нас были двухъярусные нары. Это просто царские условия», — пояснила она.

19 августа основательница «Пресс-клуба» Юлия Слуцкая, оператор Петр Слуцкий, директор Сергей Ольшевский и программный директор Алла Шарко вышли на свободу, а сама организация сообщила, что их помиловали.

Согласно уголовному кодексу Беларуси, от уголовной ответственности может освобождаться тот, кто «добровольно возместил причиненный ущерб, уплатил доход, полученный преступным путем».

6 января родные задержанных перевели на счет СК 110 тысяч рублей в качестве «возмещения нанесенных убытков».

Слуцкую задержали 22 декабря в аэропорту, в ее квартире провели обыск, после которого задержали и ее сына Петра. Также с обысками пришли к другим сотрудникам организации.

Слуцкой предъявили обвинение в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере (часть 2 статьи 243 УК), а директору организации Сергею Ольшевскому — в соучастии в том же преступлении (часть 6 статьи 16, часть 2 статьи 243 УК).

Обвинения в пособничестве в уклонении от уплаты налогов также предъявили программному директору Алле Шарко, операторам Петру Слуцкому и Денису Соколовскому, члену Координационного совета и бывшей журналистке БТ Ксении Луцкиной.

Юрист правозащитного центра «Вясна» Павел Сапелко рассказывал Reform.by о работе системы помилования в Беларуси. По его словам, прошение может подать каждый заключенный, а помилование «осуществляется президентом в индивидуальном порядке». При этом до поступления ему документа прошение рассматривает специальная комиссия. Последний раз ее состав изменяли в начале 2020 года.

Сапелко поясняет, что обращения заключенных передают через администрацию учреждения, где они находятся: «И есть определенные ограничения. Например, если заключенные не возместили определенный ущерб, если к ним ранее применялась амнистия, если они злостные нарушители, то ходатайства таких людей направляются в Комиссию только в исключительных случаях. И эти случаи определяет администрация колонии, именно от них зависит, попадет человек на комиссию о помиловании или нет».

Конкретной формы для заявления нет. При рассмотрении заявления учитываются личность заключенного и его отношение к содеянному, возместил ли он ущерб, в чем его обвинили или признали виновным и прочее. «Если заключенный хочет повысить шансы на помилование, то человеку нужно писать все, что может эти шансы повысить. Нужно писать и про раскаяние, если он раскаивается, и про наличие проблем со здоровьем, и про наличие проблем в семье», — говорит юрист.

По его словам, комиссия по помилованию собирается не реже чем раз в квартал. Помилование вступает в силу, как только подписанный президентом указ поступает в место лишения свободы. Как отмечает Сапелко, указы о помиловании нигде не публикуются.

Рассылкой заключенным предложений написать прошение о помиловании на имя Александра Лукашенко ранее занялся проект Юрия Воскресенского «Круглый стол демократических сил». Сам Воскресенский в качестве человека, находящегося под стражей, участвовал во встрече с Александром Лукашенко в СИЗО КГБ. Вскоре после этого он вышел на свободу, однако остался в статусе обвиняемого по уголовному делу.

Еще находясь под стражей Воскресенский давал интервью госканалам, а затем основал «Круглый стол демократических сил» — организацию, которая, по его словам, должна функционировать «в качестве оператора национального диалога от оппозиции». Виктор Бабарико называл Воскресенского «неуполномоченным лицом», которому участники встречи в СИЗО КГБ «не передавали полномочий вести диалог».